читать дальше... Поначалу Кайя писала ему почти каждый день. Посылала сентиментально-трогательные письма, больше похожие на выдержки из дневника возвышенной барышни - о днях, проходящих в разнообразных заботах благородной девицы. И, тем не менее, сквозь каждую изящным почерком выведенную строчку пронзительным безысходным криком сквозила одна-единственная мысль: "Я скучаю по тебе!" Потом, со временем, она взяла себя в руки - или, вернее, окончательно прониклась своим новым занятием. Таким, которое позволило ей почувствовать себя достойной дерзновенного пирата. Стать врачом, представителем самой благородной профессии на земле - вот ее нынешняя цель, которая поможет ей стать лучше. И тогда ее письма стали приходить реже - зато теперь в них не таилась прежняя изматывающая меланхолия и невысказанная просьба вернуться. В них были здравые, разумные мысли повзрослевшей барышни-хозяйки большого дома. Мысли о прошлом - но не тоскливые причитания об ушедшем, а светлые воспоминания, проникнутые теплом и позволяющие делать выводы, ведущие вперед. Мысли о настоящем - деловитые, практичные; мысли девушки, взявшей, наконец, свою жизнь в свои руки. Мысли о будущем - целеустремленные, решительные; мечты, в которых она рисует себя независимой, способной стать той, кем можно гордиться.
... Поначалу Усопп все время не успевал ей написать в ответ. Столько разнообразных ужасающих приключений свалилось на него - любящего выставлять себя храбрейшим на свете воином, но на самом деле пугающегося каждого выстрела. Столько странного, необыкновенного и просто нового происходило с ним, что на прошлое, пусть даже и дорогое и любимое, времени как-то не оставалось. Нет, он не забыл о ней, конечно - как можно забыть о том единственном ангеле, что освещал его нелепую жизнь в той крошечной уютной деревне? И все же... Потом, немного пообвыкшись, найдя свое место среди верных накама, он отправлял ей многостраничные опусы, в которых подробнейше излагал свои героический приключения. Он ведь помнил, что это его долг - поддерживать и подбадривать своими задорными сказками хрупкую болезненную девочку в окошке. Немало дней прошло, пока он не понял, что ей это больше не нужно. Он все еще нужен ей - но уже не для того, чтобы развлекать и заставлять жить, ведь теперь жизненной силы, которую он и его новые накама вдохнули в нее, ей достаточно. Зажженный в ней огонь не потушить случайным ветрам. И он начинает писать ей по-другому. Пишет про редкие мирные дни на борту Мерри, которые кажутся тихими, похожими один на другой, и могут даже показаться скучными и однообразными - но только не с их командой. Пишет про приключения - иногда веселые, чаще опасные, но всегда - победоносные. Пишет про собственные подвиги - но теперь уже не хвастливо и заносчиво; пишет о том, как он каждый раз преодолевает себя, отгоняя всепоглощающий страх; рассказывает о том, что никогда не сможет поведать другим, потому что знает – именно Кайя, вот эта новая Кайя его непременно поймет.
… И воскресным вечером, уютно устроившись на том самом, памятном до последней выщербленной дощечки подоконнике, она тщательно заполняет аккуратными строчками линованный лист: неудержимая троица подросла, но все так же ставит на уши всю деревню; погода в конце лета стояла отличная, так что урожай обещают небывалый; а вот это облако, что прямо сейчас проплывает по небу, очень похоже сразу на корабль и на единорога…
… И ночью на вахте, скорчившись под звездным небом в "вороньем гнезде", он пристраивает друг к другу прыгающие буквы, рассказывая о том, что Луффи сегодня утром опять слопал все мясо еще до завтрака, и Санджи, рассердившись, пнул его так, что капитан улетел за борт, а Зоро, как всегда, прыгнул в воду и вытащил его, а Чоппер так разволновался, что бегал кругами по палубе, а Нами тогда…
... Они не могут не чувствовать пропасть, которая медленно, не неизбежно разделяет их. Пропасть расстояния и времени, которые пролегли между ними, и которые они не в силах преодолеть. И все же они отчаянно стараются, стараются изо всех сил, чтобы сохранить то, что связало когда-то двух подростков - слабую девочку из состоятельной семьи и хвастливого небогатого паренька. Детей, которыми они больше никогда не будут - но неужели те, кем они стали сейчас, не смогут сохранить эту связь?
Хрупкие бумажные листки, сложенные вдвое, упакованные в конверт. Такая малость – но это то, что помогает им чувствовать, как бьется дорогое сердце на другом конце света.
Нужно быть очень большим параноиком, чтобы искать ежика на вершине елки (c) Павел Шумил
Idiota, Татиана ака Тэн, ну дорогие мои, ну вы меня засмущали совсем я, в общем-то, и не ожидала, что это настолько понравится.. просто зарисовко, чтобы развеяться..
Rewer ну е-мое, Рев! РЕВ! Ты после ТАКОГО еще будешь что-то говорить, что писать не получается?! *хватает ртом воздух* Оно прекрасное же, ну правда же, ну ты же няшечка **
читать дальше
ну дорогие мои, ну вы меня засмущали совсем
я, в общем-то, и не ожидала, что это настолько понравится.. просто зарисовко, чтобы развеяться..
нет, это Рю-чан няшечке!
^_________________________________^
ну е-мое, Рев! РЕВ! Ты после ТАКОГО еще будешь что-то говорить, что писать не получается?! *хватает ртом воздух* Оно прекрасное же, ну правда же, ну ты же няшечка **
ой ну я свсем теперь застеснялась ^___^
неужто и вправду хорошо получилось?) тогда я очень рада **
Не переспрашивай даже - прекрасне же **