читать дальшеЛето в Японии жаркое. А сегодня природа явно решила уморить жителей Намимори окончательно, утихомирив ветер и позволив солнцу вытворять все, что ему вздумается. В такую погоду все нормальные люди сидят дома, включив кондиционер на максимальную мощность и, сунув ноги в тазик с ледяной водой, молят небеса о прохладе. В парке же развлечений безлюдно, если не считать несколько упрямых парочек, решивших доказать непонятно кому, что никакая погода их не разлучит. Но и их легко избежать – они перебегают от американских горок к комнате страха и обратно, не замечая одинокую фигурку на скамейке. Хром сидит, запрокинув голову, и разглядывает небо сквозь ветки раскинувшегося над ней дерева. Иначе никак – слишком ярко светит солнце, а так хочется посмотреть на бесконечную голубизну, не закрытую облаками. Девушке нестерпимо жарко, но она не может найти в себе сил встать и купить чего-нибудь холодного. Внезапно окружающий мир меркнет, а когда сознание возвращается, Хром обнаруживает в своей руке рожок с несколькими шариками зеленого мороженого. Она улыбается, разжевывая кусочки фисташек, и мысленно благодарит компаньона. - Не стоит, милая Хром, не стоит. Секунда – и она уже стоит рядом с Мукуро в их собственном мире. Мукуро ложится на траву, потягивается, довольно жмурясь и затем поворачивается к Хром, похлопав рукой рядом с собой. Она садится, размещаясь на месте, указанном иллюзионистом. - Хром-чан, почему ты села именно сюда? Хром не отвечает, удивленно глядя на Мукуро. - Знаешь, Хром-чан, ты несамостоятельна, и это меня удручает. Ты делаешь только то, что тебе скажут, не больше и не меньше. Боишься проявить инициативу, боишься сделать что-то не так. Он ненадолго замолкает, срывая травинку. Рассматривает ее, мнет, засовывает в рот и, куснув пару раз, отбрасывает. - Пойми, Хром, в этом мире без уверенности нельзя. Тебя, как эту травинку, повертят, как хотят, а затем просто сомнут и выбросят. Ты не должна быть инструментом в руках мафии, понимаешь? Хром робко кивает, рассматривая грозного иллюзиониста, впервые на ее памяти не растягивающего каждое слово в почти издевательских интонациях. Девушка слушает его, запоминая каждое его слово. - Хром-чан, каждый раз, когда тебя обижают, я расстраиваюсь, - продолжает тем временем Мукуро, постепенно возвращаясь к своей плавной манере разговора. – Ты же знаешь, что бывает, когда я расстраиваюсь? Хром знает. Ей уже не раз приходилось видеть на себе следы чьей-то крови. Чьей – она не знает. Мукуро возвращает ей контроль над телом только уйдя на приличное расстояние. Ее руки он всегда отмывает, но вот с одеждой не так просто. - А все потому, что ты не можешь дать отпор сама. Подумай об этом, хорошо? - Да, Мукуро-сама. Я подумаю. - Вот и молодец. Извини, моя милая Хром, мне пора. Уголки ее губ слегка опускаются. Она ненавидит, когда, Мукуро покидает ее. Ей страшно быть одной. - Обещаю, скоро я тебя проведаю, но сейчас мне нужно возвращаться. Да и твое мороженое тает. Он улыбается и окружающий мир меркнет. Через секунду Хром уже снова сидит на скамейке, все еще ощущая легкое прикосновение его губ к щеке. Мукуро часто целует ее на прощание – без какого-либо намека, скорее, как брат. Хром обрывает раздумья и быстро слизывает с руки зеленую дорожку. Она выполнит обещание, хорошенько обдумав его слова, взвесив все «за» и «против» и придя к первому в ее жизни собственному решению. И Мукуро с удивлением уставится на трезубец, замерший в паре миллиметров от горла Савады Тсунаеши. А затем он рассмеется и растворится, бросив на прощание: - Поздравляю, Тсунаеши-кун. Не обижай мою милую Хром.
читать дальше
Не з.
а.